Апокалипсис для любой науки- это признание принципиальной невозможности познания мира средствами этой самой науки. Гарри Клифф- ученый, занимающийся физикой частиц и принимающий непосредственное участие в экспериментах, проводимых над Большим адронным коллайдером в ЦЕРНе, так описывает мрачную перспективу на своем выступлении на TED talks в Женеве, Швейцария:
«Следующие несколько лет могут поставить жирную точку в вопросе сможем ли мы познавать законы окружающей нас Вселенной и дальше, или же впервые за всю историю науки нам придется признать, что есть вещи или процессы, в которых мы в принципе разобраться не в состоянии.»
В качестве весомых аргументов, которые максимально явно, по мнению ученого, обозначают проблемы перспективы развития человечества, Клифф приводит два фактора, природу которых пока не удалось выяснить. Гарри называет эти факторы «опасностями», подробно объясняя, почему необходимо либо понять законы, отвечающие за их присутствие в нашей жизни, либо смириться с мыслью, что скорый поезд физики уже подходит к своей конечной станции.
Опасность №1: Физические свойства поля Хиггса
В 2012 году было совершенно потрясающее открытие. Исследователям из ЦЕРН удалось засечь новую элементарную частицу, названную бозоном Хиггса. В строгом соответствии с современными представлениями, бозон не может существовать вне поля Хиггса. Однако есть загадка, которая пока что во всем своем мистическом величии стоит перед учеными и отказывается принимать решения как от теории относительности Эйнштейна, так и от законов квантовой механики. Опираясь на фундаментальные обоснования этих двух «крыльев» науки, описывающих космос сквозь призму чрезвычайно значительных и малых величин, исследователи предполагают, что поле Хиггса должно быть устроено по двоичной системе 0-1. Иными словами, поле либо работает, либо нет. Промежуточных состояний просто быть не может.
Ситуация с полем Хиггса очень напоминает всем известную историю с орбитой Земли. Положение планеты оказалось благоприятным для возникновения жизни. Чуть дальше или чуть ближе к нашему светилу- и вряд ли человек относительно недавно по эволюционному летоисчислению вышел бы из пещер. Аналогия становится верной, если принять во внимание тот факт, что при напряжении, равном нулю, в поле Хиггса не формируются атомы, а частицы не обретают своей массы, так и не став протонами, нейтронами и электронами. То есть не только существование нашего мира, но и его возникновение при «положении ноль» оказывается невозможным. Однако при переключении воображаемого рубильника поля Хиггса на единицу, мы также не получаем никаких поводов для оптимизма. Нашего мира снова нет, потому что плотность частиц невероятно высока. По понятным причинам ученые счастливы и расстроены одновременно. Они видят, что теории, обрекающие наш мир на смерть еще до его рождения, дают неправильные ответы на новые вопросы, что не может не радовать. Но как так получается, что «рубильник» напряжения поля Хиггса счастливым для всего человечества образом застрял, по меткому выражению Клиффа, «как переключатель между вкл.и выкл.», они не знают. Причина непонятна, неизвестна и, главное, вполне возможно, что в принципе непознаваема. Во всяком случае, выступающий на TED talks Гарри Клифф рассказал, что для решения загадки поля Хиггса нужны новые инструменты, даже, скорее всего, новая физика, о которой пока что ничего не слышно.
Опасность №2: Сила темной энергии
Клифф честно предупредил публику на TED talks, что «когда физики называют какое-то явление или процесс словом «черный» или «темный», то обычно это означает, что они ровным счетом ничего не понимают в этом явлении или процессе». И, тем не менее, сразу же бросился опровергать свою собственную шутку.
Впервые попытка измерить объем черной энергии была предпринята еще в 1998 году. «Что ж, мы по-прежнему не знаем точно, что это за явление, однако в соответствии современной концепцией, которой придерживаются большинство физиков, темная энергия ответственна за расширение Вселенной и является энергией вакуума». Впрочем, если это так, то возможность не только подсчитать общее количество темной энергии, но и ее силу, влияющую на все объекты во Вселенной, представляется вполне реальной. И физики, конечно, уже сделали это, получив ответ, который поставил перед ними еще более сложную загадку. Вот что говорит Клифф:
«Мы подсчитали и, что называется, прослезились. Темной энергии должно быть больше в 10120 раз…Получившееся число настолько велико, что оно больше, чем любое другое, когда-либо названное в астрономии. Представьте себе количество, в тысячи триллионов раз большее, чем общая сумма атомов во Вселенной. Получилось? Вот и у меня тоже не очень».
И снова, как с полем Хиггса и некоторыми другими столбовыми факторами существования нашего мира, ответ физиков оказывается неверным, что дает нам надежду на дальнейшее существование, но, возможно, ставит крест на принципиальной познаваемости космических процессов. Потому что в соответствии с результатом, полученным учеными, фундаментально-образующие силы, ответственные за создание галактик, звезд, планет не смогли бы противостоять натиску темной энергии и мир, который мы знаем, просто не возник бы в глубинах пространства и времени.
«Гипотеза Мультивселенной могла бы нас спасти. Хотя бы потому, что она предполагает наличие миллиардов других вселенных, в которых те цифры, которые мы получили по Хиггсу и темной материи, оказались бы верными. Но доказать существование Мультивселенной на сегодняшний день- задача невыполнимая. Более вероятным кажется возможность обнаружения новых, ранее неизвестных элементарных частиц, которые в свою очередь помогут опереться на перспективные теоретические изыскания, например, на теорию струн, переведя их из теоретической плоскости в практическую».
Вполне возможно, что мы вступаем в новую эру физики как науки, чей инструментарий окончательно исчерпан. А это значит, что на принципиальный вопрос-является ли космос своеобразным организмом или некой гигантской лабораторией для слепых экспериментов- мы никогда не сможем получить достоверный ответ, заменив им наши бесконечные предположения и гипотезы»- так закончил свое выступление на TED talks Гарри Клифф.